Неточные совпадения
Событие рождения
сына (он был уверен, что будет
сын), которое ему
обещали, но в которое он всё-таки не мог верить, — так оно казалось необыкновенно, — представлялось ему с одной стороны столь огромным и потому невозможным счастьем, с другой стороны — столь таинственным событием, что это воображаемое знание того, что будет, и вследствие того приготовление как к чему-то обыкновенному, людьми же производимому, казалось ему возмутительно и унизительно.
От первой жены у него есть взрослый
сын, которого он
обещал показать нам за обедом.
Мать смотрела на
сына с печалью в глазах. Глаза Эвелины выражали сочувствие и беспокойство. Один Максим будто не замечал, какое действие производит шумное общество на слепого, и радушно приглашал гостей наведываться почаще в усадьбу,
обещая молодым людям обильный этнографический материал к следующему приезду.
Маланья Сергеевна с горя начала в своих письмах умолять Ивана Петровича, чтобы он вернулся поскорее; сам Петр Андреич желал видеть своего
сына; но он все только отписывался, благодарил отца за жену, за присылаемые деньги,
обещал приехать вскоре — и не ехал.
Иван Дмитриевич, по последним известиям, поправляется,
обещает с
сыном Евгением приехать в Марьино.
— А вот, — говорит, — там некрутство сказано, так я мужичку
обещала сына из некрут выкрасть. Там у меня и человек такой есть, что это дело беспременно сделает.
Арина Петровна сидит в своем кресле и вслушивается. И сдается ей, что она все ту же знакомую повесть слышит, которая давно, и не запомнит она когда, началась. Закрылась было совсем эта повесть, да вот и опять, нет-нет, возьмет да и раскроется на той же странице. Тем не менее она понимает, что подобная встреча между отцом и
сыном не
обещает ничего хорошего, и потому считает долгом вмешаться в распрю и сказать примирительное слово.
— Не пришла бы я сюда, кабы не ты здесь, — зачем они мне? Да дедушка захворал, провозилась я с ним, не работала, денег нету у меня… А
сын, Михайла, Сашу прогнал, поить-кормить надо его. Они
обещали за тебя шесть рублей в год давать, вот я и думаю — не дадут ли хоть целковый? Ты ведь около полугода прожил уж… — И шепчет на ухо мне: — Они велели пожурить тебя, поругать, не слушаешься никого, говорят. Уж ты бы, голуба́ душа, пожил у них, потерпел годочка два, пока окрепнешь! Потерпи, а?
Шамиль захватил его семью и, держа ее в плену,
обещал раздать женщин по аулам и убить или ослепить
сына.
— Не хотите? — взвизгнула Анфиса Петровна, задыхаясь от злости. — Не хотите? Приехали, да и не хотите? В таком случае как же вы смели обманывать нас? В таком случае как же вы смели
обещать ему, бежали с ним ночью, сами навязывались, ввели нас в недоумение, в расходы? Мой
сын, может быть, благородную партию потерял из-за вас! Он, может быть, десятки тысяч приданого потерял из-за вас!.. Нет-с! Вы заплатите, вы должны теперь заплатить; мы доказательства имеем; вы ночью бежали…
Им отвечали: приведите к нам и
сына его (Пугачева), и
обещали за то 500 рублей награждения.
Наружность старшего
сына, Петра, была совсем другого рода: исполинский рост, длинные члены и узкая грудь не
обещала большой физической силы; но зато черты его отражали энергию и упрямство, которыми отличался отец.
Подумай, князь. Я милость
обещаю,
Прошедшей лжи опалою напрасной
Не накажу. Но если ты теперь
Со мной хитришь, то головою
сынаКлянусь — тебя постигнет злая казнь:
Такая казнь, что царь Иван Васильич
От ужаса во гробе содрогнется.
В случае же раскаяния,
обещал ее поддержать, а имеющего родиться
сына (он даже помыслить не смел, чтоб от него могла родиться дочь — "разве бабу-ягу родите!", прибавлял он шутливо) куда следует определить.
Просила у Анны Анисимовны одного ее мальчика в
сыновья бездетная купеческая семья,
обещала сделать его наследником всего своего состояния — Анна Анисимовна не отдала.
Ночью он сам потихоньку выпроводил
сына за город с проезжими офицерами, которые
обещали записать молодого человека в полк, и потом, возвратясь к жене, открыл ей истину, горькую для ее материнского сердца.
Послушай. С господином ты своим,
Вы совершили вместе преступленье,
Которое заслуживает смерть.
Но, ради простоты твоей, тебя
Помиловать верховный суд согласен,
С тем чтобы свято нам ты
обещалСледить и наблюдать за дон Жуаном.
О каждом шаге должен ты его,
О каждом слове доносить — не то —
Увы, мой
сын, — смерть и проклятье церкви!
— Сидите смирно, — начал он наконец, — и отвечайте мне. Докажите мне, что ваша нравственность еще не совсем испорчена и что вы в состоянии внять голосу рассудка. Увлечение я еще извинить могу, но упорство закоренелое — никогда! Мой
сын… — Тут он перевел дыхание. — Михайло Семеныч
обещал вам жениться на вас? Не правда ли? Отвечайте же!
Обещал? а?
Мочалов-сын и тогда уже показывал необыкновенный талант, бездну огня и чувства; дочь ничего не
обещала, несмотря на прекрасные глаза, хотя и была впоследствии несколько лет любимицей Москвы и даже знаменитостью, особенно когда выучилась с голосу подражать некоторым блестящим местам в игре Семеновой, приезжавшей от времени до времени восхищать Москву.
Вавилов остановился вовремя, смущенный едва не сказанным сравнением, и с боязнью взглянул на купеческого
сына. Тот курил, весь был поглощен этим занятием. Скоро он ушел,
пообещав на прощанье Вавилову разорить гнездо беспокойных людей. Вавилов смотрел ему вслед и вздыхал, ощущая сильное желание крикнуть что-нибудь злое и обидное в спину этого человека, твердыми шагами поднимавшегося в гору по дороге, изрытой ямами, засоренной мусором.
Тот потупился. Можно было догадаться, на что намекал Израиль. В семье Менделей, очевидно, намечалась драма. Быть может, г-н Мендель спохватывался, что его
сыновья, по крайней мере один из них не
обещал сохраниться в качестве «доброго еврея», и случайные обстоятельства только стихийно подчеркивали это…
Зовет он любезного
сына,
Опору в превратной судьбе;
Ему
обещает полмира,
А Францию — только себе.
Дён через пять посланный воротился за сулеными рублями. Сказал, что Алексея в Поромовой нет, поехал-де в город, а где теперь, не знают. Что наказывала, все сказал старику Лохматому, а тот
обещал, как только воротится
сын, тотчас его в Комаров прислать.
В это время на реке послышались тихие всплески, и вслед за тем из темноты вынырнула женщина на оморочке. Она пристала к берегу и втащила оморочку на берег. Подойдя к огню, она подала мне две большие рыбины и пару уток, которых тоже заколола острогою. Я поблагодарил ее и
обещал дать ее
сыновьям ружейных патронов, в которых, как я узнал, они очень нуждались.
Он
обещал ей заехать после обеда и, если
сын ее не приедет с первым пароходом, отправиться самому вечером на пристань и доставить его в долгуше.
В тот же вечер детям было объявлено, что их отец и Лидочка уезжают в город, где у Юрия Денисовича накопилось много дел по хутору. А наутро, нежно перецеловав своих
сыновей, Юрий Денисович поручил их всех надзору Гросса и нянюшки,
обещав вернуться через неделю и прося Фридриха Адольфовича ежедневно писать ему в город о здоровье и времяпрепровождении
сыновей.
— Да, я
обещал быть сегодня же. Корнилий Потапович очень вчера настаивал. Быть может, я все-таки заставлю его несколько смягчиться к
сыну.
— Все-таки ей надо отвезти капитал… Отдохнешь, да и снова в дорогу… Надо окончательно замазать ей рот, а то неровен час…
Сын ее на хорошей дороге…
Пообещай ей ему мое покровительство, это тоже поможет привлечь ее окончательно на нашу сторону.
Он уговорил Фюренгофа, только для вида, сжалиться над своею пленницею, простить ее и отпустить с ним, будто для свидания с ее
сыном, в Гельмет, откуда
обещал, через несколько дней, отправить в Елисейские поля [Елисейские поля — место пребывания душ праведных людей после смерти (миф.).] этого опасного для них обоих свидетеля.
— Я согласился, так как это единственный способ восстановить мою репутацию… Он
обещал об этом опубликовать в газетах, одновременно с уведомлением о выходе из фирмы его
сына.
Естественное дело, что при виде такого способного сочинителя я тотчас же просил его сотрудничать в моей будущей газете «
Сын Гостиного Двора». Он согласился и на днях
обещал быть у меня.
— Великий князь
обещал мне любую дочь боярскую за лечение твоего ж
сына. Твой
сын здоров, так я выбираю дочь Образца.
Князь Василий в первый раз после первого приема его у себя, когда он
обещал ему быть вместо отца, назвал его
сыном. Это не могло предвещать недоброе. Чуть заметная, довольная улыбка скользнула по губам Владимира. Он, уже совершенно успокоенный, вопросительно глядел на старика.
— Вы знаете, Семен Порфирьевич, что
обещал мне ваш
сын?
Уверенный, что обладает совершенно любимицею отца, искуситель открыл ей свое положение, свои муки; рассказал, что обязан несчастиями своими единственно проискам сестры, которая поссорила
сына с отцом и готовилась будто бы выгнать постыдным образом из Фюренгофа новую владычицу его; просил Елисавету помочь ему в этих несчастных обстоятельствах и
обещал на ней жениться, как скоро только отец его умрет.
Роман этот думаю назвать забористым названием: «Трущобы Невского проспекта, или Петербургские фальшивомонетчики» и при объявлении об издании моей газеты «
Сын Гостиного Двора»
обещать его моим годовым подписчикам в виде премии.
Прошло несколько дней. На дворе стоял ноябрь в самом начале. В Москве ожидали приезда царя по случаю, как шли толки в народе, обручения красавицы-княжны Евпраксии Васильевны Прозоровской с
сыном казненного опального вельможи — молодым князем Воротынским, которому сам Иоанн
обещал быть вместо отца.
— Именно-с, Корнилий Потапович… Ведь я ей имя дал, также и
сыну его, Семиладова-то… Как родного люблю Ваську… Он тогда мне пять тысяч
обещал, тыщу в задаток перед венцом дал, а затем и на попятный. Я его и так, и сяк… Ничего с ним не поделаешь. Сперва совсем к нему не допускали, как женихом был, а потом женился, первое время никак его подстеречь не мог… Наконец накрыл… И не заикайся, говорит, довольно с тебя, у тебя жена-краля, да с тысячью приданного… Какого тебе, мозгляку, рожна еще.
— Есть, — отвечал я. — Ты знаешь, что я получил от генеральши выговор за резкое направление в моей газете «
Сын Гостиного Двора», с приказом сделаться благонамеренным журналистом. С этой целью я написал самый благонамеренный фельетон, который поместил в последнем нумере моей газеты. Генеральше этот фельетон очень понравился, и она
обещала мне давать за каждую подобную статью по пятиалтынному, а это составляет важное подспорье для моей газеты.
— Mon cher, vous m’avez promis, [Мой друг, ты мне
обещал,] — обратилась она опять к
сыну, прикосновением руки возбуждая его.
— Для того, что я люблю тебя, — жизнь без тебя мне несносна. Знай: я в отчаянии
обещала правителю выйти замуж за его
сына, а между тем я не в силах исполнить это обещание. Умереть с тобою мне отраднее, чем жить с ненавистным Дуназом. Пусть берут мое богатство, но себя я не отдам и умру вместе с тобою.
Христос в противоположность жизни временной, частной, личной учит той вечной жизни, которую по Второзаконию бог
обещал израилю, но только с той разницею, что, по понятию евреев, жизнь вечная продолжалась только в избранном народе израильском и для приобретения этой жизни нужно было соблюдать исключительные законы бога для израиля, а по учению Христа жизнь вечная продолжается в
сыне человеческом, и для сохранения ее нужно соблюдать законы Христа, выражающие волю бога для всего человечества.
— Ежели бы я знал, что из этого выдет что-нибудь, кроме унижения… — отвечал
сын холодно. — Но я
обещал вам и делаю это для вас.
— Послушайте, князь, — сказала она, — я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего
сына, и я буду считать вас благодетелем, — торопливо прибавила она. — Нет, вы не сердитесь, а вы
обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous avez été, [Будьте тем добрым, каким вы бывали прежде,] — говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.